Показываются последние комментарии из незакрытых (общедоступных) альбомов.
| gidronica в альбоме «red_black_white» |
| NONDUM
«Истинно Ты Бог сокровенный» (Исайя 45:15)
Тебе, о Боже, поем псалмы, –
Безмолвствуют небеса в ответ;
Мольбы возносим, грешные, мы, –
Но свыше нам прощенья нет;
Вотще среди безгласной тьмы,
Как вопль в пустыне, наш гимн пропет.
Творений дивных мы видим ряд,
Но скрыта рука творца в тени;
Миры несчетные горят
В ночи, как в пустом дворце огни,
Кем зажжены, невесть, страшат
И нас лишают сна они.
И для незримого Царя
Кроим лоскутный мы балахон
Из праздных домыслов; тень творя,
Ее на Твой водружаем трон
И, наугад свой путь торя,
К Тебе ль, не знаем, приводит он.
Ненарушимая тишина
Объемлет мир искони, с тех пор
Как Дух над хаосом без дна
Витал, когда не сиял узор
Светил, и жизни семена
Со смертью не затеяли спор.
И в мироздании пустом,
Где бездна с бездною говорит,
Мы напрягаем взгляд, но в нем
Тьма ослепительная царит,
И обступает нас кругом,
И голову бедную кружит.
А Ты молчишь, когда народ
Идет с народом в смертный бой,
На веру вера восстает,
И в мире, созданном Тобой,
Страсть правит, правда вопиет,
И жалости места нет простой.
Отчаянья заглушу я стон,
Своей рукой уста замкну,
Наш путь надгробьями мощён,
У дня немого мы в плену,
Но колокольный зовет нас звон
Еще к безмолвнейшему сну.
Пока мне не дал Ты ощущать,
Что Ты еси, что Ты в двух шагах, –
Жезлом смиренья смоги унять
Сомненья слезы на глазах,
Дай руку мне, как ребенку мать, –
Пусть тьма, но пусть отступит страх.
Прерви молчание! Хоть чуть-чуть,
Как мать с дитятей, поговори,
Чтоб не сжимала больше грудь
Дрожь неуемная внутри,
И, как Ты есть, на Тебя взглянуть,
Смогу я, дождавшись Твоей зари.
Д.М.Хопкинс sharalem в альбоме «FaceContrOlь» |
| sharalem в альбоме «FaceContrOlь» |
| пр руку - предыдущ постом тоже)
*
Очнувшись, я, дитя опять,
оставил страх ночной,
не спать, но доверять, не спать,
но видеть - Ты со мной.
Мысль, где ты? - лишь произнеси -
все - даль, все - глубь, все - звук:
лишь Ты - еси - еси - еси,
и век трепещет вкруг.
И мой одновременен век:
дитя я, отрок, муж.
Неисчерпаем круг, чей бег -
неповторимость душ.
Спаси меня, Господи Сил,
все тише Ты меня носил,
с Тобой - как за стеною;
впервые прост мне каждый миг,
во тьму же рук ложась как Лик
святой - пребыть со мною.
Рильке
RabberPlant в альбоме «FaceContrOlь» |
| С каждым Бог говорит, прежде чем сотворит,
а из тьмы выводя, где-то рядом молчит.
Но эти слова, прежде слова "будь!",
эти ненастные смыслы - суть:
"Выйдя из замысла, ты ступай
до пределов стремленья, тоски за край:
одеянье мне дай!
Пламенем стой за вещами, сгорай,
чтобы ширилась тень всякой сущности: знай -
я в тени их, незрим, обнаружусь...
Все случится с тобой: совершенство и ужас.
Нужно только идти: а чувства - все тут они.
Помни: со мною не разлучайся.
Близок тот край -
что жизнью зовут они.
Узнаешь, откуда ни
будь грозный час, а ты не отчайся...
Руку мне дай!"
Рильке RabberPlant в альбоме «FaceContrOlь» |
| RabberPlant в альбоме «CAMILLA d'ERRICO №2/2» |
| Анонимный пользователь в альбоме «евгений_кузнецов» |
| g8k в альбоме «CAMILLA d'ERRICO №2/2» |
| Речь тихая ее мне музыкой звучала,
Ее воздушное присутствие дышало
Дыханьем ангельским, и сердце, дрожь тая,
Сказало ей:
"Сестра недавняя моя,
Чтоб сном не быть, глядишь ты слишком неземною,
О, дорогая ложь, помедли надо мною!"
И вот меж легких рук так ласково-светло
Она покоила, как мать, свое чело.
"Дитя, опять твое сомненье без причины?
Но этот лоб, где скорбь оставила морщины,
Яснит воздушною рукою разве тень?..
В твоей глухой душе восходит майский день,
И голос тени ли целит твои страданья?
Когда не веришь ты, вдохни благоуханье
Моей земной красы! О, развяжи косу
И ткань моих одежд! Ласкай мою красу, –
Ведь ты не омрачишь святого снега крылий
Цветами юными воздушных смертных лилий!..
Пока в наш дол глядят вечерние лучи,
Блеск красоты моей сокрытой расточи!"
Так нежный голос пел с угаснувшим приветом!
И детская душа была в объятьи этом.
Но от высоких рощ осенней мглы покров
Спускался на землю и смутен, и суров!
Ф.Северен sharalem в альбоме «FaceContrOlь» |
| sharalem в альбоме «FaceContrOlь» |
| Я, как Шекспир, доверюсь монологу
В честь раковины, найденной в земле.
Ты послужила морю молодому,
Теперь верни его звучанье мне.
Нет, древний череп я не взял бы в руки.
В нем знак печали вечной и мирской.
А в раковине – воскресают звуки,
Умершие средь глубины морской.
Она, как келья, приютила гулы
И шелест флагов буйный и цветной,
И шепчут ее сомкнутые губы,
И сам Риони говорит со мной.
О раковина, я твой голос вещий
Хотел бы в сердце обрести своем,
Чтоб соль морей и песни человечьи
Собрать под перламутровым крылом.
И сохранить средь прочих шумов – милый
Шум детства, различимый в тишине.
Пусть так и будет. И на дне могилы
Пусть всё звучит и бодрствует во мне.
Пускай твой кубок звуки разливает
И всё же ими полнится всегда.
Пусть развлечет меня – как развлекает
Усталого погонщика звезда.
С.Чиковани, пер.Б.Ахмадулиной sharalem в альбоме «FaceContrOlь» |
| :)
Я мог бы вот так: усесться против
И всё глядеть на тебя и глядеть,
Всё бытовое откинув, бросив,
Забыв о тревожных криках газет.
Как нежно до слез поставлена шея,
Как вся ты извечной сквозишь новизной.
Я только глядел бы, душой хорошея,
Как хорошеют у моря весной,
Когда на ракушках соль, будто иней,
Когда тишина еще кажется синей,
А там, вдали, где скалистый проход,-
Огнями очерченный пароход...
Зачем я подумал о пароходе?
Шезлонг на палубе... Дамский плед...
Ведь счастье всё равно не приходит
К тому, кто за ним не стремится вслед.
1961 И.Сельвинский RabberPlant в альбоме «FaceContrOlь» |
| Я говорю: «пошел», «бродил»,
А ты: «пошла», «бродила».
И вдруг как будто веяньем крыл
Меня осенило!
С тех пор прийти в себя не могу...
Всё правильно, конечно,
Но этим «ла» ты на каждом шагу
Подчеркивала: «Я — женщина!»
Мы, помню, вместе шли тогда
До самого вокзала,
И ты без малейшей краски стыда
Опять: «пошла», «сказала».
Идешь, с наивностью чистоты
По-женски всё спрягая.
И показалось мне, что ты —
Как статуя — нагая.
Ты лепетала. Рядом шла.
Смеялась и дышала.
А я... я слышал только: «ла»,
«Аяла», «ала», «яла»...
И я влюбился в глаголы твои,
А с ними в косы, плечи!
Как вы поймете без любви
Всю прелесть русской речи?
1920 И.Сельвинский
O:-) RabberPlant в альбоме «FaceContrOlь» |
| ВЕЛИКИЙ ОКЕАН
Одиннадцать било. Часики сверь
В кают-компании с цифрами диска.
Солнца нет. Но воздух не сер:
Туман пронизан оранжевой искрой.
Он золотился, роился, мигал,
Пушком по щеке ласкал, колоссальный,
Как будто мимо проносят меха
Голубые песцы с золотыми глазами.
И эта лазурная мглистость несется
В сухих золотинках над мглою глубин,
Как если б самое солнце
Стало вдруг голубым.
Но вот загораются синие воды
Субтропической широты.
На них маслянисто играют разводы,
Как буквы «О», как женские рты...
О океан, омывающий облако
Океанийских окраин!
Даже с берега, даже около,
Галькой твоей ограян,
Я упиваюсь твоей синевой,
Я улыбаюсь чаще,
И уж не нужно мне ничего -
Ни гор, ни степей, ни чащи.
Недаром храню я, житель земли,
Морскую волну в артериях
С тех пор, как предки мои взошли
Ящерами на берег.
А те из вас, кто возникли не так
И кутаются в одеяла,
Все-таки съездите хоть в поездах
Послушать шум океана.
Кто хоть однажды был у зеркал
Этих просторов - поверьте,
Он унес в дыхательных пузырьках
Порыв великого ветра.
Такого тощища не загрызет,
Такому в беде не согнуться -
Он ленинский обоймет горизонт,
Он глубже поймет революцию.
Вдохни ж эти строки! Живи сто лет -
Ведь жизнь хороша, окаянная...
Пускай этот стих на твоем столе
Стоит как стакан океана.
*
БЕЛЫЙ ПЕСЕЦ
Мы начинаем с тобой стареть,
Спутница дорогая моя...
В зеркало вглядываешься острей,
Боль от самой себя затая:
Ты еще ходишь-плывешь по земле
В облаке женственного тепла.
Но уж в улыбке, что света милей,
Лишняя черточка залегла.
Но ведь и эти морщинки твои
Очень тебе, дорогая, к лицу.
Нет, не расплющить нашей любви
Даже и времени колесу!
Меж задушевных имен и лиц
Ты как червонец в куче пезет,
Как среди меха цветных лисиц
Свежий, как снег, белый песец.
Если захочешь меня проклясть,
Буду униженней всех людей,
Если ослепнет влюбленный глаз,
Воспоминаньями буду глядеть.
Сколько отмучено мук с тобой,
Сколько иссмеяно смеха вдвоем!
Как мы, невзысканные судьбой,
К радужным далям друг друга зовем.
Радуйся ж каждому новому дню!
Пусть оплетает лукавая сеть -
В берлоге души тебя сохраню,
Мой драгоценный, мой Белый Песец!
И.Сельвинский RabberPlant в альбоме «FaceContrOlь» |
| - а я бы ЭТО - дллллллллинными строчками)))))))) - а оказалось - можн вот так:)
Счастье - это утоленье боли.
Счастье - это утоленье боли. Мало? Но уж в этом все и вся: Не добиться и ничтожной доли, Никаких потерь не понеся;
Гнев, тоска, размолвки и разлуки Все готово радости служить! До чего же скучно было б жить, Если б не было на свете муки...
И.Сельвинский
Правду не надо любить: надо жить ею.
Воспитанный разнообразным чтивом, Ученье схватывая на лету, Ты можешь стать корректным и учтивым, Изысканным, как фигурист на льду.
Но чтобы стать, товарищи, правдивым, Чтобы душе усвоить прямоту, Нельзя учиться видеть правоту Необ 247 ходимо сердцу быть огнивом.
Мы все правдивы. Но в иные дни Считаем правду не совсем удобной, Бестактной, старомодной, допотопной
И гаснут в сердце искры и огни... Правдивость гениальности сродни, А прямота пророчеству подобна
(с)
ШУМЫ Кто не знает музыки степей? Это ветер позвонит бурьяном, Это заскрежещет скарабей, Перепел пройдется с барабаном, Это змейка вьется и скользит, Шебаршит полевка-экономка, Где-то суслик суслику свистит, Где-то лебедь умирает громко.
Что же вдруг над степью понеслось? Будто бы шуршанье, но резины, Будто скрежет, но цепных колес, Свист, но бригадирский, не крысиный Страшное, негаданное тут: На глубинку чудища идут.
Всё живое замерло в степи. Утка, сядь! Лисица, не ступи! Но махины с яркими глазами Выстроились и погасли сами. И тогда-то с воем зимних вьюг Что-то затрещало, зашипело, Шум заметно вырастает в звук: Репродуктор объявил Шопена.
Кто дыханием нежнейшей бури Мир степной мгновенно покорил? Словно плеском лебединых крыл, Руки плещут по клавиатуре! Нет, не лебедь - этого плесканья Не добьется и листва платанья, Даже ветру не произвести Этой дрожи, сладостной до боли, Этого безмолвия почти,Тишины из трепета бемолей.
Я стою среди глухих долин, Маленький - и всё же исполин.
Были шумы. Те же год от года. В этот мир вонзился шум иной: Не громами сбитая природа Человеком созданная. Мной.
ТАКОЕ ИМЯ!!!
СПСБ!!!
:love: RabberPlant в альбоме «FaceContrOlь» |
| RabberPlant в альбоме «CAMILLA d'ERRICO» |
| RabberPlant в альбоме «the_Mous!!! or just look at the fish around my head» |
| mer-cure в альбоме «the_Mous!!! or just look at the fish around my head» |
| mer-cure в альбоме «CAMILLA d'ERRICO» |
| mer-cure в альбоме «CAMILLA d'ERRICO» |
| RabberPlant в альбоме «CAMILLA d'ERRICO» |
| mer-cure в альбоме «CAMILLA d'ERRICO» |
| Сирень в стакане томится у шторки,
Туманная да крестастая,
Сирень распушила свои пятерки,
Вывела все свои «счастья».
Вот-вот заквохчет, того и гляди,
Словно лесная нежить!
Не оттого ль в моей груди
Лиловая нежность?
Брожу, глазами по свету шаря,
Шепча про себя невесть что...
Должна же быть где-то
на земном шаре
Будущая моя невеста?
Предчувствия душат в смутном восторге.
Книгу беру. Это «Гамлет».
Сирень обрываю. Жую пятерки.
Не помогает.
NN позвонить? Подойдет она, рыженькая:
«Как! Это вы? Анекдот».
Звонить NN? А на кой мне интрижка?
Меня же невеста ждет!
Моя. Невеста. Кто она, милая,
Самое милое существо?
Я рыщу за нею миля за милею,
Не зная о ней ничего...
Ни-че-го про нее не знаю,
Знаю, что нет ничего родней,
Что прыгает в глаз мой солнечный «заяц»
При одной мысли о ней!
Черны ли косы ее до радуги,
Или под стать урожаю,
Пышные ль кудри, гладкие прядки —
Обожаю!
Проснусь на заре с истомою в теле,
Говорю ей: «Доброе утро!»
Где она живет?
В Палас-отеле?
А может быть, дом у ней — юрта?
И когда мы встретимся? В марте? Июне?
А вдруг еще в люльке моя невеста!
Куда же я дену юность?
Ничего не известно.
Иногда я схватываю глобус,
Тычу в какой-нибудь пунктик
И кричу над миром на голос:
«Выходи! Помучила! Будет!»
Так и живу, неся в груди
Самое дорогое,
И вдруг во весь пейзаж впереди
Вижу возможность, мрачную, как Гойя:
Ты шаришь глазами! Образ любой
В багет про себя обрамишь!
А что,
как твоя
любовь
За кого-нибудь вышла замуж?
Ведь мыслимо же на одну минуту
Представить такой конец?
Ведь можем же мы, наконец, разминуться,
Не встретиться, наконец?
Сколько таких от Юкона до Буга,
От Ганга до Янцзыкиана,
Что, так никогда и не встретив друг друга,
Живут по краям океана!
А я? Почему моя линия жизни
Должна быть счастливее прочих?
Где-нибудь в Кашине или Жиздре
Ее за хозяйчика прочат,
И вот уже лоб флердоранжем обвит,
И губы алеют в вине,
И будет она читать о любви,
Считая, что любви нет...
Но хватит! Довольно! Беда молодым:
Что пользы в глухое стучаться?
Всему виной сиреневый дым,
Проклятое слово «Счастье».
Илья Сельвинский,1923 sharalem в альбоме «FaceContrOlь» |
| sharalem в альбоме «FaceContrOlь» |
| RabberPlant в альбоме «Du Juan» |
| RabberPlant в альбоме «FaceContrOlь» |
|
The Bride
THE book was dull, its pictures
As leaden as its lore,
But one glad, happy picture
Made up for all and more:
'Twas that of you, sweet peasant,
Beside your grannie's door --
I never stopped so startled
Inside a book before.
Just so had I sat spell-bound,
Quite still with staring eyes,
If some great shiny hoopoe
Or moth of song-bird size
Had drifted to my window
And trailed its fineries --
Just so had I been startled,
Spelled with the same surprise.
It pictured you when springtime
In part had given place
But not surrendered wholly
To summer in your face;
When still your slender body
Was all a childish grace
Though woman's richest glories
Were building there apace.
'Twas blissful so to see you,
Yet not without a sigh
I dwelt upon the people
Who saw you not as I,
But in your living sweetness,
Beneath your native sky;
Ah, bliss to be the people
When you went tripping by!
I sat there, thinking, wondering,
Abut your life and home,
The happy days behind you,
The happy days to come,
Your grannie in her corner,
Upstairs the little room
Where you wake up each morning
To dream all day -- of Whom?
That ring upon your finger,
Who gave you that to wear?
What blushing smith or farm lad
Came stammering at your ear
A million-time-told story
No maid but burns to hear,
And went about his labours
Delighting in his dear!
I thought of you sweet lovers,
The things you say and do,
The pouts and tears and partings
And swearings to be true,
The kissings in the barley --
You brazens, both of you!
I nearly burst out crying
With thinking of you two.
It put me in a frenzy
Of pleasure nearly pain,
A host of blurry faces
'Gan shaping in my brain,
I shut my eyes to see them
Come forward clear and plain,
I saw them come full flower,
And blur and fade again.
One moment so I saw them,
One sovereign moment so,
A host of girlish faces
All happy and aglow
With Life and Love it dealt them
Before it laid them low
A hundred years, a thousand,
Ten thousand years ago.
One moment so I saw them
Come back with time full tide,
The host of girls, your grannies,
Who lived and loved and died
To give your mouth its beauty,
Your soul its gentle pride,
Who wrestled with the ages
To give the world a bride.
Ральф Ходжсон RabberPlant в альбоме «FaceContrOlь» |
| sharalem в альбоме «Du Juan» |
| sharalem в альбоме «Du Juan» |
| sharalem в альбоме «FaceContrOlь» |
© 2006-2024. Размещено в Филанко
